"Может оттого, что согреваясь, она начинает обволакивать меня собой, входить в территориальные воды моих клеток..."

26.09.02

«Именно этой сильной и нежной рукой писал он большую (ударение на о) часть своих книг, ставил свое имя под бесчисленными посланиями и почтовыми открытками, брился, умывался, водил свой стремительный Альфа Ромео по самым опасным дорогам. Этой рукой он прорубал себе путь сквозь джунгли, отбивался в уличных драках, защищался, стрелял в людей и хищных зверей, хлопал приятелей по спине, сердечно обнимал долго отсутствующего друга, ласкал женщин и животных, которых любил». Г. Миллер о Блезе Сандраре из «Книги в моей жизни». «Итак, чтобы помочь читателю разобраться, представим ему всю картину: герцог, отец Юлии, стал супругом Констанции, дочери Дюрсе; Дюрсе, отец Констанции, стал мужем Аделаиды, дочери президента; президент, отец Аделаиды, женился на Юлии, старшей дочери герцога; и епископ, дядя и отец Алины, стал супругом трех других женщин, уступив в свою очередь Алину своим друзьям, но сохранив на нее известные права» Маркиз де Сад «Сто двадцать дней Содома». Она вечерняя: «У меня так горят уши!» - «Я понял твой намек – это не я. Я подумал о тебе в самом начале – все остальное время я в де Саде. Спокойной ночи, жизнь моя!» Сегодня я ее приревновал. А точнее, я снова почувствовал, что вещи почему-то опять не называются своими именами. Нехорошо. Ситуация – реальная. Я еще с базы: «Сегодня я тебя писипупо?» - «Да да да» - «Могу в… как обычно» - «Давай в 19.00 на Нивках?» Я сразу секу неладное, меня на мякине не проведешь. Ну почему ей прямо не сказать, что пришла Наташа, та самая Наташа, которая все время дает мне понять, что стоит чуточку дороже, чем я могу за нее дать, что мол, хотелось бы и посидеть и потрындеть и прочее прочее. Я отвечаю двумя SMS-ами: «Еще не знаю» и сразу второй «Не. Не получается» - «А у меня не получается раньше L» - «Тогда – до завтра» - «ок» Ок – заметили как принужденно и понуро. И вот теперь она говорит мне, что я ругаю ее. Не правда, я один раз подумал – уж подумал, так подумал! – а остальное время, и это правда, я в де Саде, говоря простым языком, в глубоком жэ – в «Ста двадцати днях Содома»… Вчера в первый раз она была разорвана <…>. По дороге домой я спросил, это ничего, что я не кончил? Она сидит и предвкушает мой вопрос. А потом говорит, что видит в этом часть своей вины. Вины в чем? <…> It’s ok. Такое случается – надо было, наверное, заранее ее предупредить. Могу я себе иногда такое позволить или нет? Вот вчера решил, что могу и позволил. <…> Она конечно срулила на мою физиологию и на физиологию вообще… А мне уже на стук и на звонок в дверь и не открывают вовсе. Вот такие дела. Что еще? Марго начала в воде активно работать руками, чего ранее не наблюдалось. Персов малой только сейчас заработал, но ему ведь уже год с лихуем. Честно говоря, лохонулся я в своем вечернем ответе, чтобы не уколоть ее. И вот она ложится спать с неспокойным сердцем, с вопросом в голове, где же она снова дала маху. А от сознания того, что маху вроде как и негде было давать, ей становится еще хуже. Fuckin неопределенность. Она будет искать, потом бросит это занятие и уснет. Но я же не ругал ее как в прошлый раз, я просто сделал очередной висновок, не удивился ему и продолжил свой бег дальше. «Она сама говорила, что никогда не подтирается, так что на нем, наверное, еще сохранилось дерьмо ее детства». Альфонс де Сад «120 дней Содома» Я прочитал вчера 120 страниц Содома. Впечатляет. <…> Отчего меня коробит, когда она говорит: «Вот когда я жила с Сережей…»? Я сдерживаю дерьмо внутри себя невероятными усилиями – каким-то потусторонним сознанием. Дерьмо подступает к моему горлу – я чую его запах и даже привкус чуть-чуть – а не к анусу.

27.09.02

Утро и я – ей: «Спал под одной простынкой – задуб як дуб, даже душ не помог! Hello, darling!» - «Привет, ЗАМОРОЖЕННАЯ карамелька!» Офигительный ответ!!! Я отвечаю: «L» Она: «Я люблю тебя» На что я ничего не отвечаю. Вечером мы встречаемся и я целую ее. Она сказала, что ей нравится, как я ее кормлю. Казалось бы, - говорит она, - я все уже изведала, так нет, находится еще что-то, чего я не пробовала – это приносишь мне ты. Так классно, - заканчивает она. Я сознательно пропускаю дневной обмен сообщениями. Он примирительный, нежный, влажный и потому несколько поднаторевший. На Петровке нет ни Нижинского, ни Блеза Сандрара, ни Анонима, ни Шервуда Андерсона. Что за fuck? Только де Сад. Пришло, что ли время заказывать книги? Попробуем… Нам кое-что перепадает с барского грудничкового стола Маргулетты: облизать крышечку абрикосового пюре «Hipp», допить редкий и экзотический сочок на дне экзотической баночки и прочее. И как, скажите на милость, как можно было понять под словом простынкой – проституткой?!! Да. Женщина.

28.09.02

Ключевое слово – ловкость и проворство кулачков. «Истинными распутниками уже признано, что ощущения, воспринимаемые органами слуха, принадлежат к числу дающих самые живые впечатления» де Сад «120 дней Содома». Сегодня было у нас 2 часа чистого времени. <...> Потом, по дороге домой, она сказала, что отдохнула, да еще как. А я? Немного позже мне стало грустно и тоскливо – на светлой стороне моей души. Именно в такие моменты я не могу совладать со своим лицом, чтобы кто-то да не заметил этого и не напомнил мне про похороны. Какие похороны? – Ах это!!! Ей нравиться согреваться в моих объятиях, что нравиться и мне тоже – как такое может не нравиться. В такие миги мне нравиться смотреть на нее – нос к носу… Чем Марго нонче питается: рисовая или гречневая каша, которую не надо варить, взбитый блэндером овощной супчик, бифивит, многочисленные покупные модные фруктовые пюре, а также фруктовые пюре собственного производства смешанные с творожком из молочной кухни, свежевыжатый сок из морковки и яблочка и все это запивается маминым молочком… Вечно сомневающемуся, т.е. мне, посвящается. «Если ты когда-нибудь меня простишь, если я когда-нибудь тебя прощу». Я дневной: «Я так тебя люблю!» - «А я тебя как!» - «Как?» - «БЕЗУМНО J» Итак, сменим тему: может ли женщина, даже такая как она, любить безумно? Я как-то говорю ей, что классно вообще любить, супер чувство. Она: да, оно как будто ни к чему не привязано, как бы само по себе. Я соглашаюсь – что-то такое и у меня. Чтобы понять женщину, несколько отойдем от миллеровского понимания и погружаемся в глубину от Ницше. И что мы имеем? Он так никогда женщину и не понял, никогда не был женат, на его предложения все отвечали отказом. А почему? Но в сторону, нам лишь нужны его мозги, гибкость и живость ума, его сомнение и противоречие. «Твои соленые слезы, кислые мины, душные речи – весь этот бред». Да мне просто хорошо с ней и все тут и не надо так задумываться.

29.09.02                       

«Сами они были неудачниками, следовательно, учителями. Сандрар ясно показал, что есть только один учитель, образец для подражания, и это сама жизнь». Сэр Генри Миллер со своей книгой «Книги в моей жизни». Я вечерний: «Я люблю тебя носом, я люблю тебя глазами, я люблю тебя ушами, я люблю тебя губами, я люблю тебя руками, я люблю тебя сердцем, я люблю тебя перцем…» Потом я уже ночной в 1.32 по местному времени: «Здравствуй, согрей меня! Спи… спи… ух… ух…» И она отвечает! – «Мяу мяу». Давно я так про себя не смеялся – откровенно, чисто, искренне и задушевно. Смеялся про себя, потому что в доме все спали, да не про себя и не получилось бы, наверное. Она спросила меня сегодня, пишу ли я что-нибудь еще. Я ответил, что да, пишу, и вчера вот написал тоже, хочешь почитать? Она сказала, что нет и вот почему. Прежде всего, своим дневником я показал ей, кто она есть на самом деле. И вот теперь она боится узнать о себе еще что-то новое, то, что не может уйти от моего всевидящего орлиного ока. Это я показал ей, что она и кто она. После прочтения первых 20 страниц повествования, она сильно изменила свое отношение как ко мне, так и к себе. Получается так, что с моей подачи, она многое узнала и переосмыслила в себе и о себе. Странно, почему она боится узнать еще что-то, ведь больно уже не будет. А она узнает непременно, просто обязана узнать… Когда будет год, а будет это 12 ноября, я скреплю страницы этого дневника двумя скрепками, подпишусь своим привычным псевдонимом и дам его кому-то почитать. Вот только кому? Либо это должен быть абсолютно незнакомый человек, вырванный из уличной толчеи, либо самый близкий человек. Так, кто там у нас из друзей выжил после чистки? Да, не густо, не густо. Но есть один, есть, он не может не есть. Что ж, доверим ему свое творение на растерзание. «Как есть два типа человеческого познания, два рода мудрости, две традиции и два разряда во всем, так есть – мы поняли это еще в мальчишеские годы – и два вида обучения: один из них мы обнаружили сами и силились сберечь, никому не открывая своей тайны, а второму подчинялись в школе, что превращало нас не только в дураков и неудачников, но также в людей дьявольски лицемерных и развращенных» Снова господин Миллер со своими книгами. Я уже утренний на следующее утро: «Я люблю тебя еще мозгами, но меньше всего J»

02.10.02

«Шопенгауэр заметил, что человек, строго рассуждая, должен исчислять время своего существования с того момента, когда его отец и мать полюбили друг друга. Но это неверно. В идеальном случае, рождение человека нужно считать с того момента, когда женщина впервые увидела или услышала только голос мужчины, будущего отца её ребёнка». О. Вейнингер «Пол и характер» Уже в который раз замечаю – при походе в туалет по большому – на туалетной бумаге кровь. Вот он какой – кризис среднего возраста! По нашему, по-бразильски! Скоро у нее дома будет комп. Она говорит, что он покупается для того, чтобы писать мне письма. Итак, мы начинаем с ней переписку – я думаю, это будет новый этап, только вот название для него я еще не придумал. Оно придет само. То, что она хочет писать мне письма, говорит о том, что ей есть еще, о чем мне сказать и о многом. Я сразу предупредил ее об одной вещи: так как я в verbale отличаюсь от того, который пишет, то просьба ни на что не обижаться и непременно продолжать переписку. ОК? Она сказала – ОК. Вспомнили начало (а оно было), ведь скоро год как мы… встречаемся (неподходящее слово). Вот, что она думала обо мне в том самом начале: воспитанный до мозга костей пай-мальчик, стеснительный, порядочный, скромный и все такое прочее. И кем же я в действительности оказался? «Четверо других обладают членами длиной от 9 до 11 дюймов, а в обхвате от 7 с половинкой четверти – между 25 и 30 годами». Старый и злой де Сад. Я по утряни: «Доброе утро, мои непоказанные зубки!» - «Доб Ут! :-)» У Марго прорезался второй зуб – ура! Перед этим – вечером предыдущего дня – она битых дня часа капризничала, не могла уснуть. Моя бусинка! Мы уже подумали, что сглаз и даже поняли кто. Вчерашняя дневная: «Если я тебя не поцелую – я умру!» - «Что ж, я не дам тебе умереть» Вечером мы встречаемся и она меня целует. Ну, целую-то и обнимаю по большей части я. Просто она по-другому на сегодняшний день соскучилась. И не обязательно бросаться на шею. Иногда ей хочется просто посадить меня напротив себя и просто смотреть. Вот так.

03.10.02

«Позвони и я буду ждать, я буду знать, кому из нас верить…» Zемфира Рамазанова. «Это и есть физиологическая эрекция, над которой воля не властна» Снова Вейнингер. Итак, мы начинаем: мышка-норушка, лягушка-квакушка, зайчик-побегайчик, лисичка-сестричка, волчок-серый бочок. Еще одна тенденция, если можно так назвать то, что вы сейчас прочтете. Она перестала, как только утром проснется, отсылать мне утренние «добрые» приветствия-пожелания. Так классно было прочитать их днем или вечером того или следующего дня, датированное 5:58 или 6:12, оно было по постельному теплое и по-женски ласковое. Но и его нет теперь – принимаем и это. И вот теперь я начинаю ревновать ее к компу. Сначала мы договорились о встрече, а потом она сказала, что не получится, так как привозят комп и во мне что-то щелкнуло. Сколько раз я сам себе повторял, что уж никак не ревность может так завладеть мной – ан нет. Я не ревную ее почему-то к Нику. Сначала был чуть ли не кожаный диванчик, теперь вот комп. Так глупо. А может все из-за того, что я просто не поцеловал и не обнял ее сегодня. И вот она вечерняя: «Вау! Он такой классный! Я так хочу побыстрее подключиться к интернету! Я люблю тебя!» Что я могу на все это ответить? – Мне слишком одиноко и грустно, чтобы выдавить из себя хоть слово. И что же я решил – не отвечать вечером и утром не здороваться? Маладец!!! (комп – мой нежный и чувствительный комп – выдал авто замену слову маладец – Малаец). Просто супер! Нет слов. И откуда во мне это? Может все идет оттого, что нам катастрофически и глобально не хватает общения, общества друг друга, нахождения друг возле друга. Этот жалкий час после работы, только дразнится, но без него ведь тоже нельзя, без него еще хуже, вот как сейчас. Опять Вейнингер: «Действительное же различие заключается в том, что половое влечение у мужчины – временами прорывающийся зуд, а у женщины – постоянное щекотание».

10.10.02

Приехала mutti. День четвертый – полет нормальный. Я все время к ней присматриваюсь, а то и просто смотрю прямо в глаза – на чьей же она стороне. На стороне Яны – как стороне всего женского и такого близкого душе и сердцу женского рода, или на моей – стороне ее сына, так сказать кровинушки? И она как бы не на чьей – то посередине, то вовсе в стороне. И даже когда мама здесь, я не могу сдерживаться, чтобы не видеть её. А еще мама сказала, что мол да, я увидела в этот приезд, какие-то отрицательные черты в Яне. Но не в чертах дело, будь они хоть трижды отрицательными. Mutter осталась той же, которой до всего есть дело, которую слишком многое задевает, которая во всем хочет навести свой порядок. Никогда еще в этом доме, так много раз ко дню не произносилось слово «папа» - всё это делает моя мама, когда у нее Марго на руках. От такого папиного обилия-изобилия даже Клару передергивает… <…>. Приехал домой весь в слезах и в губной помаде – тобто, с перепачканным полувером. Так, - говорит мама, - и что же ты читаешь? Первые три книги, лежащие в стопке, говорят ей, наверное, обо всем. Это «Пол и характер» О. Вовенарга, «120 дней Содома» маркиза де Сада и «Плексус» Генри Миллера. Говорят скорее картинки на обложках, а не сами названия, и уж тем более не авторы… Я написал ей уже два письма и хочу неминуемо засесть за третье. А она все никак не разродится тем, ради чего покупался комп (так, во всяком случае, она говорила). Мне даже уже и не так интересно получить от нее это первое вожделенное письмо. Она боится что ли не ударить лицом в грязь. Хотя говорит, что ей сложно записать свои мысли. Она не может за ними угнаться. Как только она запишет что-нибудь, следующее за ним по цепочке, тут же исчезает бесследно. И я люблю ее за это. Я попросил ее отправить мне хотя бы два предложения. Я очень просил, и она сказала, что хорошо, хотя не уверен, что после прочтения моего второго письма, она мне что-то отошлет. Наш вечерний отныне ритуал – это чай с наполеошей на капоте или багажнике моей машины. Она еще раз сказала мне, что ей нравится как я кормлю ее. Сегодня она была как никогда близка мне, может из-за того, что была в предгриппозном состоянии и старательно удерживалась от поцелуев в губы. А может из-за того, что была растрепана в волосах, в кроссовках, в стретч-джинсах и олимпийке с капюшоном поверх куртки и написала утром на мое: «Ты тепло оделась, девочка моя?» - «За-за-замерзла!» Кроме того, что мне нравится кормить ее, мне еще нравится согревать ее – своим телом и своей машиной. Может оттого, что согреваясь, она начинает обволакивать меня собой, входить в территориальные воды моих клеток и вытеснять оттуда инородные тельца, набившиеся за день. Руки она сразу – как только усядется – засовывает мне под попу и они быстро отходят, оставляя на себе отпечаток моих джинс и седалищного чехла. Вот вам на сегодня.

© Woldemar 26.09-10.10.2002 All rights reserved.