"Подальше спільне життя і зберігання сім’ї неможливе"

18.10.02

Ключевая фраза прошедшего дня, не имеющая к нему никакого отношения: осталось по(д)смотреть, как она ковыряется в носу да подтирает себе задницу. Галочки стоят уже чуть ли не везде. Рано и поздно это должно было произойти – мы столкнулись у нее дома с так называемым Махитой. Как она покраснела, да и ваще!!! Просто места себе не находила, металась от меня к нему и наоборот. Мне ничего не оставалось, как выйти вон. В доме – даже в таком как у нее - нет места сразу двум мужчинам. Как только я отъехал, она тут же мне SMS-нула: «Я люблю тебя!» (ударение – да еще какое, на «тебя» – на все слово). Сейчас, когда я пишу эти строки, у меня чуткий прилив энергии. Мне сразу он стал понятен, буквально несколько фраз, им брошенных мне было достаточно, чтобы понять – у него нет никаких шансов, ну просто ни малейших. У него все написано на лбу, хотя почерк не совсем разборчив. И вот теперь я играю в ревность. Вечером не отослал «Доехал», а утром ко всему и не поздоровался. Сегодня подойду к окошку с хмурым лицом, а потом покажу язык во весь рост, так сказать. Ситуация а-ля «Москва слезам не верит!» практически. Такие люди как Махита подходят к своему любимому объекту издалека – через маму, папу и ребенка. Это оригинальный метод, практически всегда обреченный на провал, но тем не менее… Есть возможность поболтать с маман за чашечкой кофею да подарить чего-нибудь малышне, шаг за шагом завоёвывая его предрасположенность и любовь.

21.10.02

Вот сегодня увидел ее и мне стало как-то не по себе. Что-то мы вспомнили, что-то смоделировали и как-то осталось неспокойно на душе – даже и не хочется писать ей больше. Все как-то сразу стало не утраивать, как будто переключатель из одного положения переключился в другое. Как-то да как-то! Слово паразит… И вот я получил от нее письмо. Оно хорошее и теплое, как сама она. Нет смысла его здесь приводить, я думаю, что когда-то и где-то вся переписка будет приведена; остановлюсь лишь на некоторых моментах. Ах да, еще! Днем я sms-нул ей, как мне не хватает ее утренних добрых утр, и вот она присылает его. Теперь письмо. Все ее вопросы фактически сводятся к одному – о ком я хотел поговорить? Не скажу. После узнаете. Пока я все-таки подожду с письмами, потом они снова польются сплошным потоком. Что будет делать она? Думаю, что тоже замолчит, она пока по другому не умеет, так как я её еще не научил… Как-то – и снова это «как-то» - грустно и печально и на следующий день. То, что меня гложет изнутри, мне не понятно. Непонятно и то, откуда оно пришло и зачем. В такие часы тянет на меланхоличную музыку, такие же книги и такие же разговоры. «Рука к перу, перо к бумаге…» «Замороженными пальцами – в отсутствие горячей воды, заторможенными мыслями – в отсутствие, конечно, тебя»… Я, по-моему, еще не говорил, что все уже поразъехались. Мама, Света, Эдуардо и Карпович. Все в разные стороны. С сестрой у нас оттепель в отношениях, хотя мы даже и не говорили об «этом». От кого-то из домашних я слышал, как она сказала, что в любом случае она будет поддерживать и защищать только Клару и никого больше. Хорошо, наверное, так и надо; я, быть может, сам бы так и сделал. Хорошо, что я не на их месте. Еле дочитываю «120 дней Содома» - меня уже тошнит от него, просто интересно, чем же весь этот Содом закончится… Снова к ее письму от 21 октября. Я представляю, как она сегодня прибежит домой и включит комп в ожидании письма от меня и как расстроится, оного не увидев. Я все ей объясню, хотя сделал это уже раз – в предыдущем письме. Ей надо просто поднять его и еще прочитать. Она уже привыкла каждый день получать от меня что-то, теперь надо будет привыкать еще и к тому, что иногда я делаю перерывчики. Это как перед глубоким вздохом. Необходим в срочном порядке книжный допинг! Либо Марсель Пруст «В поисках утраченного времени», либо Джон Каупер Поуис «Воззрения и прозрения», либо Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», либо Винсент Ван Гог «Письма к Тео», либо Уолт Уитмен «Листья травы», либо Андре Бретон «Надя». Что-нибудь из этого. Да побыстрей!

26.10.02

Суббота – день нашей встречи. Чуть ли не день исключения, не единственный день за все время, когда я не получил рядом с ней морального, духовного удовлетворения и насыщения – назовите это сами как угодно, вы поняли, что я имел в виду. Так странно, и странно от этого на душе. И вот она присылает мне письмо, и оно абсолютно ничего не меняет в моих мыслях – мне не становится легче… Я написал ей три письма и не получил на них ответ. И только когда мы встретились сегодня, я попытался ей объяснить, для чего мне тоже нужны ее письма, а не только ей мои. Редкий случай в моей практике переписки – мне первому хочется ее прекратить раз и навсегда. А может не навсегда, а так, на какое-то время… И вот я читаю Пруста «В поисках…», а на завтра обещали Жана Жионо. Мне нравится Пруст. Посмотрим, как пойдет дальше; что-то в нем есть от Достоевского… Мне приходилось вытягивать из нее слова и наконец, мне просто надоело и я ушел в себя. Какой-то маг нагадал ей на картах каро, что она потерпит фиаско из-за недостатка знаний. «Книжки читать надо», - добавил маг. «Знаю», - сказала она про себя, но ничего не сделает она, чтобы исправить это положение. Не станет читать книжек – такая она, моя девочка, у которой нет ни одной пары капроновых колготок.

27.10.02

Гаргантюа и Пантагрюэль. Я утренний: «Доброе утро, любовь моя!» Она же отвечает: «Доброе, доброе» Это как на «Здравствуй!», ответить – «Здравствуй, здравствуй х.. мордастый» И что – тебе снова грустно? Нет, на этот раз печально… Я продолжаю на следующий день – в понедельник. Вчера я понял одну вещь – ту вещь, на которую мне намекал Эдуардо и которой тогда я так до конца и не понял.  Он восторгался тем, что я не скрыл тогда – в самом начале – свою любовь, а пришел и все рассказал. И вот вчера, когда я пел ей вместе с Жорой «My secret love» и пританцовывал при этом, а уже по дороге к дому понял кое-что. Понял ее мимику и выражение лица при этом. И это все мне объяснило. Всему виной моя искренность и доверчивость, никогда и ни на что не меняемые. Им просто невозможно подыскать замену. Заменить их просто нечем. Да и не хотят они. И поэтому-то тогда я и не смог солгать Кларе и придумать что-то, хотя надо было. Мое лицо, губы, глаза, волосы, ноги, руки и даже он, не смогли бы так играть свою роль. Они привыкли все делать на чистоту и прямо, ничего не скрывая. И как было заставить их лгать? Скажите мне - как и я сделаю это. А сегодня она такая красивая! Как все-таки им удается быть все время разными. Чуть больше свежести, блеска в глазах, смену запаха и все!!! Вы снова влюблены – точнее с новой силой. Вот это я понимаю. Я шлю ей сообщение: «Пообещай, что к вечеру останешься такой же, какой была утром!» - «Ок!» - ее ответ… Всеми силами, правдами и не правдами, я пытаюсь удерживать в себе то детское, что еще осталось во мне. Более того, я учусь ему у своей дочери. Учусь ее глазами смотреть на мир и заново переосмысливать вещи, понимать их первичное и самое главное, заложенное в них, значение. Они естественны (дети) и им не надо корчить из себя кого попало, как это делают взрослые. Вечером, когда мы прощаемся, то говорим друг другу: «До встречи на e-mailе». Хотя наши встречи становятся все реже и реже. Я три дня уже не пишу ей. Думаю, что она догадывается, что это ей надо писать мне, писать и писать. И побольше и сказать, наконец, то, что она не говорит даже себе. Сказав это мне, она это скажет заодно и себе. Она взялась за мое лечение. Что я пью: доксициклин гидрохлорид (это антибиотик), нистатин, витамин В2 и витамин А. Кроме того, она выжигает мне подмышку какой-то кислотой вместе с малиновым приворотным зельем – пять слоев. Вчера немного попекло. Оказывается, та рана, которая была у меня на колене, принесла с собой, а точнее ее занесли из вне, инфекцию. И вот теперь она проявилась в этих подмышечных фурункулах.

30.10.02

Третий день я собираюсь написать о трех прожитых днях и три дня подряд что-то меня отвлекает. И вот я собрался с силами, еще с чем-то и таки пишу. И как обычно, перед тем как садишься, в голове куча мала всего, а потом вдруг все разом куда-то пропадает. Два дня назад был всплеск, перед тем как был упадок. Она это почувствовала и сказала мне об этом: «Мне кажется, что чувство уходит». Я сказал, что это нормально. Потом она представила себе, что бы она ответила мне, если бы я сказал, что не люблю ее. «Ну, ты и брехло!» - был ответ, и мы ответили одинаково… Наша переписка по-моему зашла в глухой тупик. Я не пишу уже ей шесть дней. Она спросила, что это я ей мстю, за то, что она мне не пишет. Я ответил, что нет, мстить я перестал уже давно. Я каждый день совершенно свободно могу ей писать по пол страницы, но меня сдерживает то, что она не может говорить со мной о тех вещах, о которых я ей говорю откровенно и прямо в каждом письме. Это меня убивает. Надеюсь, это у нее пройдет, и мы сможем снова продолжить переписку. А пока – новостям пока. Когда-то она сказала, что поля экрана мобильного телефона ей не достаточно, чтобы о многом сказать мне. И вот теперь у нее есть комп и его поле – в целую страницу – и что-то вес равно ее сдерживает, что-то ей мешает. Нам – мужчинам – этого не понять, как бы я не копался в этой куче каждый день.

02.11.02

Вчерашний день является в какой-то степени переломным в моей жизни. И ключевой фразой будет слово - позовна заява. Я привожу этот документ полностью. Вот он. В Прилуцький міський суд Чернігівської області. Позивач: Клара адреса <…> Відповідач: Я адреса <…>. Про розірвання шлюбу. Позовна заява. 10.06.2000 року я вступила в шлюб з відповідачем (мною) і прожила з ним до 30.10. 2002 року. Від даного шлюбу маємо дитину: доньку Маргариту 23.03.2003 року народження. Спільне життя з відповідачем не склалося з тих причин, що відповідач має іншу жінку. Шлюбні відносини між нами припинено з 15.12.2001 року, спільне господарство не ведеться. Подальше спільне життя і зберігання сім’ї неможливе. Суперечок про розділ майна, яке являється нашою спільною власністю немає. По питанню виховання і утримання дитини суперечок немає, дитина буде проживати з матір’ю, засоби утримання дитини будуть виплачуватися щомісячно. У відповідності з ст. 38, 40 КпШС України, прошу: Розірвати шлюб між відповідачем .... і мною, зареєстрований 10.06.2000 р. в відділі реєстрації актів громадянського стану Прилуцької міської ради Чернігівської області за № 121. 31.10.02 Підпис. Вот и все. Суд назначен на 6 ноября на 8 утра. Судья спросил, в действительности ли “наявність іншої жінки”, есть реальная причина развода. Я ответил – да. Меня потом быстренько сняли с военного учета и выписали. Так что я теперь в свободном плавании и более чем свободном полете. Будем прописываться в Киеве и открывать на себя ЧП – Черный Плащ, потому как никакой уверенности в том, что меня завтра не кинут – нет. Просто нет, да ее и не может быть… Разведясь, мы конечно думали только каждый о себе, но никак ни о Марго. Она говорит, что я вытираю об нее ноги, каждый день приходя домой в 20.00, а не в 18.00. Наверное, так оно и есть – ей видней. И вот чувствую, что сия весть уже разнеслась по свету и тут же почувствовал к себе изменившееся отношение знакомых девчонок (исправлено на женщин). Кто-то просто проходит мимо, кто-то не провожает как раньше до двери, кто-то не целует в щечку. Как раньше… у двери. Еще каких-то десять дней и будет ровно год, как начал писаться этот дневник.

04.11.02

Следующие ее шаги: она перестала вообще что-либо готовить, в смысле поесть и перестала гладить мои вещи – складывает их мятыми на полочку. Вот. Так глупо. И чем же мы теперь питаемся? А чем попало! Преимущественно старая и проверенная сухомятка – бесчисленное количество съеденных за день бутербродов с колбасой и сыром да приготовленная к зимнему употреблению консервация, любезно предоставленная заботливыми руками Клариной мамы. У меня в голове появился второй человек, которому можно было бы дать прочесть мой дневник – на этот раз это женщина. И в той же голове так много уже собралось того, что должно быть сказано ей в письмах. Да, я сдерживаю себя. Сдерживаюсь, что бы не написать ей. Отчего? – спросите вы. Вся та искренность, которую она могла выжать из себя и которую я до выжимал сам,  у меня уже есть. Она в левом кармане моих джинс. Рядом с ключами от машины. Она очень много мне не говорит, ну и что? Это пока мне и не нужно – мне хватает того, что она уже сказала мне. Просто я думаю о том дне, когда вдруг неожиданно мне этого станет не хватать, да еще как. Ну тогда – к тому времени – она уже соберется с силами, чтобы сказать мне что-нибудь еще. И так до бесконечности. «Проводи и я буду плыть, если хватит крон и если память вернется». Когда-то я сказал ей, что все самое плохое и ужасное уже случилось в моей жизни и мол нечего теперь волноваться (это когда она волнуется). Все, что мне сейчас нужно, так это снять квартиру и открыть валютный счет. «Ингаляции принимают в спокойном состоянии, не отвлекаясь разговорами и чтением; одежда не должна стеснять шею и затруднять дыхание; после ингаляции нельзя петь, разговаривать, принимать пищу в течение часа».

05.11.02

Морозное утро встретило сегодня меня, а я встретил его: - 2 градуса по Цельсию. И фито-шампунь тут же отреагировал на это изменение – стал мутноватым. Мы с Кларой начинаем делить время, которое нужно нам самим для наших личных нужд и время, которое надо уделить Марго. Процесс пинания ребенком успешно стартовал, так сказать. Как-то, когда мы решили, что нам лучше развестись, она сказала мне: «Как ты не понимаешь – я же ненавижу тебя!». На тот момент у меня не было такого чувства по отношению к ней. Сейчас я чувствую, что оно зашевелилось во мне. Все идет по плану, непонятно кем и когда написанному. Марго спит и поэтому мне приходится не стучать по клавиатуре, а сначала прикасаться к клавишам, а потом нажимать.

© Woldemar 18.10-05.11.2002 All rights reserved.