Брызнул семенем и отвалил.

11-12.12.01
Позвонила знакомая. Точнее я позвонил. Напросилась приехать на Новый год. Классически соврала. История такова. Типа та пара, с которой они должны были встречать новый год, чуть ли не разводится (намек на нас). Мол, муж сказал, что хочет встречать новый год с другой женщиной, и вообще, почему я его должен встречать с вами, так мы с ними поссорились и вот мы как у разбитого корыта, и некуда нам бедным податься, так можно мы приедем к вам? Какова чертовка? Они приставлены к нам боженькой для того, чтобы присматривать за нами. Но задумывалось сначала всё не так. Или он всё перепутал или его науськивала та, что стояла за его спиной. Брызнул семенем и отвалил. Всё. Нет, не всё. Сначала надо попробовать пожить с ней и увидеть магическую силу быта. Быт и она, быт и ее мама, быт и собаки ее мамы, быт и ее сын. И так лет 7-8 и только тогда принимать решение, никак не раньше. Женщины правят миром. <…> Человек не прошедший face-контроля говорит о женщинах: «Меня окружают одни суки: жена, две дочери, собака и попугай». Чувство приедаемости и перегораемости. Человек прекрасно понимает и отдает себе отчет в том, что больше в жизни у него такого не будет, чтобы так полюбить, надо обладать совсем особенным даром – даром отдавать и взамен не получать ничего вовсе. Еда, прогазовка после которой, уже не приводит в прежний восторг. Это как? А вы говорите – обуй, одень и накорми. Жесткая позиция. До того жесткая, что скоро на бастионах начнут цвести фиалки и нас отыщут по запаху. Так как там насчет тела? Что бывает, когда что-то долго ищешь и вдруг находишь? А что бывает, когда что-то найдя, то, что необходимо, не находишь того, без чего первое и не нужно? Насколько я могу что-то видеть и замечать, никто еще ни о чем не догадывается. Догадается ли вообще. Так, теперь поменьше болтать. Не разговаривать вообще – возникнут подозрения. И снова – как там насчет тела? Оно вам еще нужно? Мне сейчас нужнее, поверьте мне на слово. Можно попользоваться, буквально на несколько минут. Мне хватит этого времени, просто я знаю места. Нет, не те, о которых вы подумали. У меня свои места, точнее они у вас, но вы им не уделяете того внимания, какое им уделяю я. Женщина вообще не способна так полюбить мужчину, как может мужчина ее полюбить. Они даже детей своих не любят – это просто инстинкт, и к мужчинам у них такое же чувство – материнский инстинкт. Недостаток, причём колоссальный, жертвенности мешает им любить так, как прописано в книжках и глазах величайших любовниц всех времен и народов. Пусть теперь кому-то другому будет так плохо, как было мне когда-то. Это еще одно подтверждение тому, что женщина не создана чтобы любить. Влюблять в себя и быть любимой – да, но только не любить, только не это, шеф, только не это. А почему ты так уверен, что не встретит она на своем жизненном пути человека, который сможет ее полюбить как ты или даже больше? <…> «Какая, в сущности, смешная вышла жизнь, хотя, что может быть красивее, чем сидеть на облаке и свесив ножки вниз, друг друга называть по имени». Стоило кое-чему произойти и… все. Все, когда-либо сомневающиеся и колеблющиеся по ту сторону баррикад. Свято что ли? А если нет? Такой мысли не допускаете? А попробовать допустить? Все в одном ряду с неприступными лицами и стиснутыми зубами, только играют желваками – стоят плечо к плечу, я бы даже сказал, щека к щеке – готовы разорвать на куски в любое время дня и ночи. И как же женский род меня сейчас возненавидел. Это что ли то предательство, о котором я так мечтал совсем еще недавно? Они забывают на секунду, на минуту, на вечность о своих извечных женских кознях и склоках, когда дело касается мужчин и предоставляется возможность отыграться и подержаться за горло. Тут они даже чихают одновременно и вместе ходят пописать, дабы не упал их никчемный боевой дух. <…> И что же мне остается делать с остатками разорванной любви? Жалко цветок. Его пересадили, за ним ухаживали, удобряли, поливали. Иногда мокрой тряпочкой протирали листья. А теперь взяли и сломали стебель – одним движением, сделали это неожиданно, он не ожидал этого, потому вовремя не успел сгруппироваться. Те люди, которые придумали правила по которым живет общество, давно умерли. Умерли даже те люди, которые были приставлены, чтобы ухаживать за ихними могилами и вот теперь там сплошь трава да покосившиеся кресты, а мы всё живем по их, с будуна написанным, правилам. Так, сверим с 1913 годом. Что имеем?.. Понимают ли, что когда я ухожу на кухню со своими мыслями и излагаю их там на бумаге, то это намного хуже, чем если бы я уходил к другой женщине – к ней, например. Нет. «Вы можете показать свою татуировку?» - «Да, конечно». Я снимаю штаны. «Вот, обратите внимание. Яйца. Вид сзади». – «А где же тату?» - «Тату в другом, более надежном месте». – «А зачем штаны снимали?» - «Это то, что я давно хотел сделать, и так получилось, что вы первые кто это увидел. Будете потом рассказывать другим и тем освободите меня от лишних и излишних демонстраций». Все, кого бы я не встретил на улице, в туалете, в метро, кто бы ни садился ко мне в машину, говорят одно и то же – не обижай ее. А я и не обижаю. И снова Генри «Нексус»: «Предположим, ты считаешь, что тебя можно только жалеть, и вдруг ты видишь: кто-то испытывает к тебе подлинное чувство, настоящую любовь – будет ли для тебя иметь значение пол этого человека, женат он или замужем, будет или нет? Я хочу знать, примешь ли ты смиренно это чувство? Или захочешь завладеть этим человеком? Превратить его в свою собственность? И что дает тебе право думать, что ты заслуживаешь любви? Или, более того, что тебя любят? А если все же любят, уверена ли ты, что способна ответить на чувство?»
© Woldemar 11-12.12.2001 All rights reserved.