«Для братишек и сестрёнок, пирожки печёт волчонок…».

27-28.01.03

Грустное начало дня. Оказывается сегодня Адама. И от кого я это узнаю? – Конечно же от Серджио, Леонардо и Андреано – склада №2 в полном составе. Вечно-то конючат бутылку водки… Вечером я сказал ей, что надо поехать встретить Жоржетту, извини, что мне несколько раньше приходится уходить от тебя. Она изменилась и хотела скрыть это от меня. Но я же все секу, причем сразу. Я вижу эти маленькие переменки в её лице, в её поведении, даже в изменении хода её мыслей. А она меня обманывает, прежде всего, обманывая саму себя, говоря, да что ты, все нормально, все ОК. Да, есть ещё такие вещи, о которых она пока не может или не хочет сказать мне; у меня они тоже, наверняка есть. Завтра у нее день варенья. Закрываю дневничок и сажусь писать ей поздоровлення. Вот оно: «Я, я всегда буду за тобой, Я, я всегда буду за тебя, нет – не отпущу!» Кто? Здравствуй, самое дорогое и родное, что у меня есть – любовь моя, моя Бу! Я поздравляю тебя с твоим очередным днем рождения, с очередным мысленным и подсознательным переходом из одного состояния счастья, спокойствия и удовлетворения в другое, не менее приятное состояние удовольствия, умиротворенности и любви!!! Я хочу пожелать тебе очень многого: многое ты уже знаешь, надеюсь, что все-таки есть что-то, что будет новым для тебя; хочу, чтобы это новое находилось вновь и вновь и снова желалось тебе – будь то день варенья, или обычный и ничем не примечательный и просто прошедший день… Прежде всего, хочу, чтобы прочитав это, ты улыбнулась и уснула самым сладким и спокойным сном из всех, когда-либо увиденных тобой. Ну а теперь собственно пожелания. Вспомни проштампованное и общее пожелание всех времен и народов – здоровья, счастья и всего самого наилучшего. Попробуем отойти от этого и пожелать что-нибудь от себя и идущее из глубин, надеюсь, что таковые имеются. Я хочу пожелать тебе перво-наперво ЛЮБВИ – любви во всех её проявлениях и видах, которые ты приемлешь для себя – любви к сыну, любви к матери, любви к сестре, любви к любимому человеку, любви к любимому делу, любви к любимому дому… Можно так смоделировать ситуацию, что окажется, что именно из-за большей или меньшей любви мы так живем и именно столько зарабатываем себе на жизнь; именно из-за любви мы так свежо выглядим, таким образом пахнем и вовсе не болеем; именно из-за любви мы находим в себе силы противостоять и бороться каждый день… Как видишь, вокруг много зависти, ревности и прочей гадости и посему люди, которые вокруг, думают, что в праве желать кому-то не совсем хорошего. Я думаю, что мы тоже вправе и в силе противостоять им, как своими счастливыми, так и безразличными лицами – если мы не владеем этим искусством, нам надо научится – это пожелание тоже. Ты родилась зимой, но зиму не любишь; когда-нибудь я покажу тебе, как надо любить и радоваться зиме – всё, как обычно, в планах. Я хочу, чтобы ты радовалась и улыбалась любому мало-мальски радостному и улыбчивому моменту – не стесняйся, что кто-то не так посмотрит на тебя или не поймет – ведь ты то поняла и от этого тебе хорошо и весело на душе. Многие вещи влияют на нас и изменяют нас – спасибо, что они есть; просто некоторые вечны во времени и в пространстве, а некоторые умирают. Думаю, что ты умеешь дорожить как одними, так и другими. Это тоже пожелание. И еще одно, несколько схожее с предыдущим, пожелание. Не думаю, а уверен, что ты также определенно знаешь, как то, что завтра непременно будет новый день, то, что тебе дорого по-настоящему и ради чего стоит конкретно шевелится. Не слишком уж наставляющими получаются мои пожелания? Может, я вообразил, что знаю немного больше и от этого вправе советовать что-то другим? Хорошего настроения тебе в этот день, радостного и улыбчивого; теплой не по-зимнему погоды; неожиданных и приятных поздравительных звонков; обязательно сладенького после не сладенького и… меня, меня рядом с тобой, солнце мое, кого же еще! Я люблю тебя сильно-пресильно!» На что она отвечает мне: «Люблю безумно ТЕБЯ». Это после полуночи. С тем и засыпаем, т.е. со спокойным сердцем.

30.01.03

Вот и прошёл её день рождения – начинался и продолжался хорошо, а закончился не очень. Как  вы думаете, кто скомкал концовку? Конечно, её сын, кто же ещё! И она сразу сделалась грустной, хотя всеми силами хотела мне показать, что может противостоять этому. Может, но до определенной черты. А мне все сильнее хочется заняться его воспитанием, я уже практически в ежовых рукавицах. Маленькое <…> не слушается никого. Такое впечатление, что он воспитывался в хлеву, вместе с коровами и свиньями… Мы после работы заехали в бассейн – пол часа нам было достаточно, чтобы вспомнить, что кто-то курит, а кто-то давно не делал по утрам зарядку. Вечером мы прошлись с ней по парку, и она сказала, что ей значительно лучше. Нам все больше и больше нравятся эти вечерние прогулки по парку – в это время мы затрагиваем совершенно другие темы, благодаря прикосновению к которым нам становится значительно лучше. И легче. Вчера она вспомнила о том, что бы было, если бы «тогда» она не дала мне номер своего мобильного телефона. Позавчера я акцентировал её внимание на клипе Премьер-министра «Мама», а вчера рассказал почему. Просто (как, оказывается,  всегда все так «просто») я уже начинаю забывать голоса и лица своих родных – мамы, брата и сестры. Они не звонят и тем более не пишут, думают, что я должен это делать, что мол, мне это нужнее, чем им. А я уже и не чувствую потребности в их общении, той потребности, которая была когда-то, она сгинула, сгорела заживо, повесилась и утопилась. Что ж, если они не хотят мне быть тем, кем они быть рождены – оставим их с миром, и пусть всё дальше идёт своим чередом. У меня есть она – моя Бу – и есть моя Марго. И этим все сказано, все остальное – это сплошной и расплывчатым второй план, ниточка горизонта с макушками голов, это всё, что трогает меня постольку поскольку, то, что на завтра уже и не помнишь – песня одного дня. И хорошо, что это у нас взаимное – они не нужны мне, а я не нужен им – и никто не страдает от односторонней любви. Она сказала об осадке, который остается после таких мыслей – да, от него не уйти, не спрятаться, не скрыться. Она знает не понаслышке, что такое мать и пытается «смоделировать ситуацию», как сказал бы Михуил. Их места в моем сердце уже теснят другие люди и скоро им не на чём будет сидеть вообще. А стоящие места там не предусмотрены. Бронь надо заказывать заранее – лет за 10 за 20. Я всё чаще и чаще вспоминаю папу. Как бы он посмотрел на мою «ситуацию», хотя его мнение можно предугадать и спрогнозировать. Я о другом. Почему он не успел сказать мне о том, о чём должен, о чём обязан сказать любой отец своему сыну, хоть и не единственному? Почему так? Собирался ли он вообще когда-либо поговорить со мной серьезно – как отец с сыном? И отчего мне уже сейчас хочется поговорить о «таком» со своей дочерью, а? Я снова опережаю события?

31.01.03

Вчера я уезжал от нее с несколько тяжелым сердцем, если можно так выразится. Как оказалось после, у нее болел желудок. И мы молчим как обычно – «только никому не говори». Лечебной водицы в доме не оказалось, и я предложил ее привезти – отказали. Я пишу ей письмо: «Не люблю, не люблю, не люблю, когда ты такая! Ну почему, почему, почему? Таким образом, ты даешь мне почувствовать себя тумбочкой, в которую изредка заглядывают – что-то кладут, а что-то забирают. Это жестко, пойми! Я сам не люблю жаловаться на здоровье, но иногда я делаю это только для того, чтобы увидеть нечто в твоих глазах, что дает мне силы и болезнь отступает. А ты лишаешь меня такой возможности. Почему? Мы же с тобой договаривались ничего не утаивать в себе друг от друга, а что же получается? Зачем ты так? Ну и что мне теперь – не спать ночь, думая о том, стало ли тебе хорошо или нет? Наша песня хороша – начинай сначала? Грустно и печально мне после такого вот. Очень грустно. Спокойной ночи и доброе утро. Ум». И только утром я покупаю ей воду. С дома шлю SMS: «Водичку пьешь?» - «Да! Уже не болит. СПАСИБО – ты спас меня!» - «А мог бы спасти еще вчера!» - «Ум!» - «Ум - не отделаешься! Готовь к вечеру попу!» - «ОК! J»… Отснял первые 40 минут видео о Марго. Остается переписать на кассету и дальше снимать.

02.02.03

Еще вчера я хотел начать вчерашний соответственно день с отрывка из Пруста «В сторону Свана» страница 291. Привожу его сегодня: «Она чувствовала себя не совсем здоровой и приняла его в лиловом пеньюаре из крепдешина, прикрывая свою грудь, как плащом, куском богато вышитой материи». Чем-то меня зацепил этот кусочек. Только вот чем – до сих пор понять не могу. Ключевые слова – это «почувствовать не совсем здоровой» и «принять», а не «пеньюар» и соответственно «крепдешин». Или все-таки «грудь» и «кусок богато вышитой материи»? Но я отвлекаюсь. Я проспал сегодня на час привокзальный рынок, а она легла вчера (а точнее сегодня) в три часа ночи, после общения с Сирожой. Конечно же, после таких разговоров остаются осадки, выпавшие в осадок, и надо пообщаться с кем-то, чтобы стало легче. Как вы понимаете, этим «кем-то», оказываюсь и являюсь я – ваш покорный слуга.

03.02.03

«Для братишек и сестрёнок, пирожки печёт волчонок…». Она, наконец, сказала ему, что любит другого человека – после чего последовала пауза и вопрос: «Так ты что, всё это время меня за дурака держала?». Она рассказывает мне его логику: раз ты не вышла замуж, значит, ты всё еще любишь меня. Она почувствовала себя на этот раз гораздо смелее в телефонном разговоре с ним и отвечала гораздо резче, без прошлой терпимости и сдержанности. Он обозвал ее хитрой и еще как-то, забыл только как. Сначала начал унижать ее, потом начал унижаться сам. Реально это дерьмо, но как же избежать его… Мне нравиться в воскресное утро везти ее - такую благоухающую после душа, с блестящими от крема щеками и абсолютно без грима – именно так, как я люблю. А она все время смотрит на меня и улыбается – как я люблю её, кто бы только знал! Ведь никто и никогда не поверит, что такое возможно. Даже если дать прочитать дневник в его рабочей версии без вырезок. Да, будут его два варианта: первоначальный и измененный, с другими именами, без мата и без шокирующих моментов. Теперь мы отучаем Марго от материнской груди. Что-то получается, а что-то не очень. Теперь я сплю с краю и встаю к кроватке, когда просыпается Маргарет. Даём разбавленный сок, вместо молока, но она, видя Клару, со мной вообще не может заснуть. А так она просто прижимается к ней и засыпает – как ни крути, мать все-таки. Очень интересная эта связь между матерью и ребенком. Когда Клары нет, то она часто повторяет: «Ма-ма, ма-ма». Да, это её первое слово. У нас уже шесть зубов и седьмой на подходе. Диатез наш никак не отступает, пробуем убрать банан из рациона. Ранее были убраны – красное яблоко, морковка и цитрусовые. Замечаю, изменившееся в лучшую - для меня – сторону, отношение Клары. Может быть, она поняла, что для меня значит Марго? Температура в комнате медленно повышается – уже 23 градуса… Она даже сварила сегодня рагу, как в старые добрые времена: филе курицы, рис, морковь и капуста. Вспоминаю его забытый вкус. Или мне кажется или так оно и есть, но ножки у Марго выпрямляются. И ходить она стала быстрее, как впрочем и ползать. «… очень вкусных нужно сделать, пирожков румяных девять».

© Woldemar 27.01.-03.02.2003 All rights reserved.